понедельник, 02 ноября 2020
Она рассказывает о случившемся: про письмо и пустой дом, но ум ребенка не может этого принять. Почему ум ребенка? Мы нередко ездили куда-то втроем - они впереди, а я сидел на заднем сидении и был все эти годы мечтательным, безо всяких социальных ролей, жителем мансарды.
Я сидел на заднем сидении, в компании их двух плюшевых котов. Куда мы ехали? Да по разному - могли ехать фотографироваться на фоне ржавых бобслейных треков; могли ехать на "местный Вудсток"; могли просто по городу, могли с айриш феша. Всегда играла правильная музыка, мы были молоды и весёлая дерзость нашей маленькой компании дарила приятное чувство: вот весь мир, а вот наш маленький отряд.
Возможно, с тех пор возникла тысяча и одна причина; возможно, с десяток из них - убедительные. Но ум ребенка вспоминает плюшевых котов, смешные гифки, весь наш веселый, беззаботный горизонт на троих - и орёт от ужаса. Так не бывает - есть quicksave, quickload.
Ум ребенка круглый, как простые и понятные радости из детства - солнце, слива с дачи, помидор, конфетка M&M`s, морские камушки. А взрослые - перепутанные и узловатые, как рыболовные сети с крючками и блёснами. Наверно, и я давно уже не ребёнок, по крайней мере отчасти. Но я хорошо помню, точно помню это беззаботное небо с заднего сидения четырехприводной Шкоды. Как бы там ни было дальше, пока взрослый мир не отлил свои серьезные решения в железобетон, хочу выкрикнуть со своего пассажирского места: это сраное говно, так случиться не должно! А дальше машина поедет так, как того требует дорога.
Я сидел на заднем сидении, в компании их двух плюшевых котов. Куда мы ехали? Да по разному - могли ехать фотографироваться на фоне ржавых бобслейных треков; могли ехать на "местный Вудсток"; могли просто по городу, могли с айриш феша. Всегда играла правильная музыка, мы были молоды и весёлая дерзость нашей маленькой компании дарила приятное чувство: вот весь мир, а вот наш маленький отряд.
Возможно, с тех пор возникла тысяча и одна причина; возможно, с десяток из них - убедительные. Но ум ребенка вспоминает плюшевых котов, смешные гифки, весь наш веселый, беззаботный горизонт на троих - и орёт от ужаса. Так не бывает - есть quicksave, quickload.
Ум ребенка круглый, как простые и понятные радости из детства - солнце, слива с дачи, помидор, конфетка M&M`s, морские камушки. А взрослые - перепутанные и узловатые, как рыболовные сети с крючками и блёснами. Наверно, и я давно уже не ребёнок, по крайней мере отчасти. Но я хорошо помню, точно помню это беззаботное небо с заднего сидения четырехприводной Шкоды. Как бы там ни было дальше, пока взрослый мир не отлил свои серьезные решения в железобетон, хочу выкрикнуть со своего пассажирского места: это сраное говно, так случиться не должно! А дальше машина поедет так, как того требует дорога.
воскресенье, 04 октября 2015
Бетонный каркас зашивают в стекло,
каменный всадник садится в седло,
каменный садик,
нитрофосфатик;
тихо, спокойно, тепло.
Вот монотонно качели скрипят,
вот разноцветные куртки ребят,
небо теплеет и батареи
в синих квартирах гудят.
Вот мы вернемся и ляжем на пол,
звонким сиянием,
как рок-н-ролл,
череп подсвечен
и твои плечи,
и огуречный рассол.
И подпевает цепная пила
нежной свирели,
в полете орла,
в громкой отрыжке,
в гримасе мартышки
ромбом застыла скала.
На подоконник прилег белый шар,
из водостоков идет белый пар,
хрупкий, как эхо
литейного цеха
в свете неоновых фар.
***
Как дождь ворота целует ржавчиной,
прижался к сердцу морской еж.
Поезд трогается, провожающие,
покиньте пространство теплых лож!
Поезд движется, желтым стрелам
вечно покоиться в наших умах.
И тление мертвых, и громкие песни смелых -
смех от щекотки, нефтяное пятно на волнах.
каменный всадник садится в седло,
каменный садик,
нитрофосфатик;
тихо, спокойно, тепло.
Вот монотонно качели скрипят,
вот разноцветные куртки ребят,
небо теплеет и батареи
в синих квартирах гудят.
Вот мы вернемся и ляжем на пол,
звонким сиянием,
как рок-н-ролл,
череп подсвечен
и твои плечи,
и огуречный рассол.
И подпевает цепная пила
нежной свирели,
в полете орла,
в громкой отрыжке,
в гримасе мартышки
ромбом застыла скала.
На подоконник прилег белый шар,
из водостоков идет белый пар,
хрупкий, как эхо
литейного цеха
в свете неоновых фар.
***
Как дождь ворота целует ржавчиной,
прижался к сердцу морской еж.
Поезд трогается, провожающие,
покиньте пространство теплых лож!
Поезд движется, желтым стрелам
вечно покоиться в наших умах.
И тление мертвых, и громкие песни смелых -
смех от щекотки, нефтяное пятно на волнах.
четверг, 19 февраля 2015
Меня замело по пояс, пояс души,
Накрепко стянутый, как солдатский ремень,
И я теперь, как настоящий мужик,
Себе не даю ни водою, ни льдом реветь.
А слёзы январские медленнее стекла.
Мне кажется, быстрее выплеснется окно.
Их даже не протыкает космическая игла –
Укольчик звезды, за которым шёлково и льняно.
Ну что ж, я не буду нанизан на эту нить...
Откуда ж знакомо движение внутреннего луча?
И хрусткая сутолока пообещавших не ныть,
И честное слово, вылетевшее сгоряча.
(с) Антон Бахарев-Чернёнок
Накрепко стянутый, как солдатский ремень,
И я теперь, как настоящий мужик,
Себе не даю ни водою, ни льдом реветь.
А слёзы январские медленнее стекла.
Мне кажется, быстрее выплеснется окно.
Их даже не протыкает космическая игла –
Укольчик звезды, за которым шёлково и льняно.
Ну что ж, я не буду нанизан на эту нить...
Откуда ж знакомо движение внутреннего луча?
И хрусткая сутолока пообещавших не ныть,
И честное слово, вылетевшее сгоряча.
(с) Антон Бахарев-Чернёнок
воскресенье, 28 декабря 2014
Как болит квадрату от спирали,
как болит от бледной тени круга.
Видишь, эти люди зализали
каждый мало-мальски острый угол.
Как желе плясала по тарелке,
ложноножки выпятив, амеба;
прижимала тело к теплой грелке
и кивала белая корова.
В магазин придешь купить гитару,
пару дырочек еще к губной гармошке,
а усатый парень младостарый
там услужливо-усердно няшит кошку.
Греки храмы строили, вращаясь,
им кирпич и нахуй был не нужен.
Мы с тобою строили, кончаясь,
отраженьем в выпотевшей луже.
Нестерпимо лаяла собака,
резко, будто ограняя камень.
Камень не поддался, но заплакал,
высекая из металла пламень.
И деревья будто потянулись,
словно руки, разминая ветви,
будто на мгновение вернулись
в небывалый сад, спокойный, светлый.
Я сижу и схлопываю сферы
на пакете от какой-то штуки -
рушатся миры, балконы, веры
от того, что у меня скучают руки.
Погляди вокруг, возможно это
только прихоть моего большого пальца,
так пристало ли печалиться об этом,
так пристало ли на это отвлекаться.
Прослушать или скачать Umbra et Imago Ignoranz бесплатно на Простоплеер
как болит от бледной тени круга.
Видишь, эти люди зализали
каждый мало-мальски острый угол.
Как желе плясала по тарелке,
ложноножки выпятив, амеба;
прижимала тело к теплой грелке
и кивала белая корова.
В магазин придешь купить гитару,
пару дырочек еще к губной гармошке,
а усатый парень младостарый
там услужливо-усердно няшит кошку.
Греки храмы строили, вращаясь,
им кирпич и нахуй был не нужен.
Мы с тобою строили, кончаясь,
отраженьем в выпотевшей луже.
Нестерпимо лаяла собака,
резко, будто ограняя камень.
Камень не поддался, но заплакал,
высекая из металла пламень.
И деревья будто потянулись,
словно руки, разминая ветви,
будто на мгновение вернулись
в небывалый сад, спокойный, светлый.
Я сижу и схлопываю сферы
на пакете от какой-то штуки -
рушатся миры, балконы, веры
от того, что у меня скучают руки.
Погляди вокруг, возможно это
только прихоть моего большого пальца,
так пристало ли печалиться об этом,
так пристало ли на это отвлекаться.
Прослушать или скачать Umbra et Imago Ignoranz бесплатно на Простоплеер
вторник, 14 октября 2014
У поганых болот встают чьи-то тени,
подарили деньги на день рожденья.
В магазинах игрушек такая скука -
куклы не умеют делать кукол.
подарили деньги на день рожденья.
В магазинах игрушек такая скука -
куклы не умеют делать кукол.
понедельник, 18 августа 2014
воскресенье, 20 апреля 2014
Как пилигримы заводили гитары,
как орали коты в бурьянах.
Океан, обомшелый и старый,
расцветал на кипящих волнах.
Как во мху распахнулась калитка,
мятый воздух промок серебром.
Как буфетчицы, Зинка и Лидка,
пели Doors под железным мостом.
Как зашелся гудок паровоза
в хриплом крике: "Пора, брат, пора!"
Как состарилась Зимняя Роза,
укрепленная якорным тросом,
и опять подступала жара.
Ветер гнал облака по пустыне
и бутылки росли из песка.
Было душно и тесно в кабине,
но занятно из прочной машины
наблюдать все вокруг свысока.
Всё дымили высокие трубы -
дым плотнее, плотней и плотней.
Так темно - не найти твои губы
ни ему и ни мне, и ни ей.
Как темно, вы бы видели, люди
бесконечно далеких времен!
Этот угольно-рисовый пудинг
неразборчивых слов и имен.
Как темно! Вы бы видели, звери
из неназванных тихих лесов,
как визжат еще теплые двери,
если их запереть на засов.
В темноте мы полезем на крыши
наших спальных вагонов купе.
Помолчим - тополя еще дышат,
слышишь шум - тополя еще дышат.
Это ветер их ветви колышет,
прикасаясь, тревожит во сне.
Прослушать или скачать King Crimson Islands бесплатно на Простоплеер
как орали коты в бурьянах.
Океан, обомшелый и старый,
расцветал на кипящих волнах.
Как во мху распахнулась калитка,
мятый воздух промок серебром.
Как буфетчицы, Зинка и Лидка,
пели Doors под железным мостом.
Как зашелся гудок паровоза
в хриплом крике: "Пора, брат, пора!"
Как состарилась Зимняя Роза,
укрепленная якорным тросом,
и опять подступала жара.
Ветер гнал облака по пустыне
и бутылки росли из песка.
Было душно и тесно в кабине,
но занятно из прочной машины
наблюдать все вокруг свысока.
Всё дымили высокие трубы -
дым плотнее, плотней и плотней.
Так темно - не найти твои губы
ни ему и ни мне, и ни ей.
Как темно, вы бы видели, люди
бесконечно далеких времен!
Этот угольно-рисовый пудинг
неразборчивых слов и имен.
Как темно! Вы бы видели, звери
из неназванных тихих лесов,
как визжат еще теплые двери,
если их запереть на засов.
В темноте мы полезем на крыши
наших спальных вагонов купе.
Помолчим - тополя еще дышат,
слышишь шум - тополя еще дышат.
Это ветер их ветви колышет,
прикасаясь, тревожит во сне.
Прослушать или скачать King Crimson Islands бесплатно на Простоплеер
понедельник, 24 февраля 2014
Self-mad меня вовлек во флешмоб. Ну что ж, попробую.
Суть такова: на протяжении пяти дней кряду, вовлеченный постит какое-то стихотворение на выбор (в оригинальной версии выбор надо обосновывать, но как говорит Self-mad, оставим это на усмотрение).
День первый
День второй
День третий
Белая грязь пунцовые травы
Неожиданное появленье
Одинокого путника который упал
В шахту дождя куда ночь
Свалилась раньше него.
Поль Элюар
Суть такова: на протяжении пяти дней кряду, вовлеченный постит какое-то стихотворение на выбор (в оригинальной версии выбор надо обосновывать, но как говорит Self-mad, оставим это на усмотрение).
День первый
День второй
День третий
Белая грязь пунцовые травы
Неожиданное появленье
Одинокого путника который упал
В шахту дождя куда ночь
Свалилась раньше него.
Поль Элюар
воскресенье, 16 февраля 2014
Чувствую своим долгом поделиться, ибо сильно впечатлен.
Моя звезда погасла миллион
Веков назад, но всё еще небесна –
Бог знает где, посередине бездны,
Среди сосновых шепчущих колонн.
Как тонок свет в космической дыре!
Но мне туда и взглядом не пробраться –
Где схлопнулось горящее пространство,
Своей громады не преодолев…
А тут стволы упавшие во мху
Сгнивают со своими же корнями –
И оттого я здесь, как будто в яме,
А ты, звезда, как будто наверху.
***
Мурлыкал кот, и булькала река,
что не издалека, а свысока
раскатывалась, как дитя на горке.
Не разделялся запах сладкогорький,
и свет был цвета мёдомолока.
А Дедушка Ау на берегу
выхватывал стоявших на бегу,
с игрушкой ёлочною схожих, рыбок,
но звал кота – и, реку перепрыгав,
кот их съедал, лежащих на боку.
Зачем восходит это серебро
сюда, где солнце месяцу равно –
когда не может справиться с теченьем?
Когда земля пугает светотенью,
и отмель упирается в ребро.
Зачем здесь выжил Дедушка Ау
из жизни той, где не жилось ему,
и умер здесь, и после смерти выжил?
И сын его сложил его на лыжи –
и покатился к сыну своему…
Я тут стою во сне и наяву,
схватив свой выдох, словно тетиву,
боясь тоской и ревностью поранить
ничью судьбу ещё, ничью печаль и память –
даль, до которой я не доживу.
…Дитя летит, светла его душа;
то засмеётся, в варежку дыша,
замёрзший ручеёк согрев, как пальчик,
то вверх глядит, и волки по-собачьи
у ног его стареют не спеша.
(с) Антон Бахарев-Чернёнок
Вот его ЖЖ со стихами: bah-cher.livejournal.com/
Моя звезда погасла миллион
Веков назад, но всё еще небесна –
Бог знает где, посередине бездны,
Среди сосновых шепчущих колонн.
Как тонок свет в космической дыре!
Но мне туда и взглядом не пробраться –
Где схлопнулось горящее пространство,
Своей громады не преодолев…
А тут стволы упавшие во мху
Сгнивают со своими же корнями –
И оттого я здесь, как будто в яме,
А ты, звезда, как будто наверху.
***
Мурлыкал кот, и булькала река,
что не издалека, а свысока
раскатывалась, как дитя на горке.
Не разделялся запах сладкогорький,
и свет был цвета мёдомолока.
А Дедушка Ау на берегу
выхватывал стоявших на бегу,
с игрушкой ёлочною схожих, рыбок,
но звал кота – и, реку перепрыгав,
кот их съедал, лежащих на боку.
Зачем восходит это серебро
сюда, где солнце месяцу равно –
когда не может справиться с теченьем?
Когда земля пугает светотенью,
и отмель упирается в ребро.
Зачем здесь выжил Дедушка Ау
из жизни той, где не жилось ему,
и умер здесь, и после смерти выжил?
И сын его сложил его на лыжи –
и покатился к сыну своему…
Я тут стою во сне и наяву,
схватив свой выдох, словно тетиву,
боясь тоской и ревностью поранить
ничью судьбу ещё, ничью печаль и память –
даль, до которой я не доживу.
…Дитя летит, светла его душа;
то засмеётся, в варежку дыша,
замёрзший ручеёк согрев, как пальчик,
то вверх глядит, и волки по-собачьи
у ног его стареют не спеша.
(с) Антон Бахарев-Чернёнок
Вот его ЖЖ со стихами: bah-cher.livejournal.com/
пятница, 07 февраля 2014
Сидели мы с друзьями в кафе. Милое заведение, которое ненавязчиво косит "под совок". Например: жк-телеки спрятаны в бутафорские корпуса с толстыми выпуклыми стеклами поверх экранов, по ним крутят "Электроника", "Гостью из будущего", "Операцию Ы" и другие тематические фильмы. На столах - клетчатые скатерти, салфетки - красные в белый горошек. К чаю приносят хлебницу, а в ней бублики и сухари с изюмом. Перед каждым новым посетителем кладут распечатку на газетной бумаге, озаглавленную "На досуге", в которой содержатся разные логические игры: крестики-нолики, балда, ребусы, судоку, морской бой и другие. Если разговоры иссякли, а выпито было не слишком много, всегда можно заняться разгадыванием незатейливых головоломок.
Среди упражнений для ума, которые присутствовали в этой распечатке, словно в насмешку замаскировавшись под шутливую игру, притаилось некое послание совершенного иного рода и качества. Привожу данный текст ниже в несколько измененном виде: я взял на себя смелость вернуть ему, как мне показалось, первоначальную форму, возможно проигнорированную наборщиком или же сокрытую в целях мимикрии, - разбиение на четверостишия.
Перевёртыши
Над стоячим песком молоко-то кипит.
С безделья ты отпустишь всех кальмаров в океан.
Пять десятков обвесь, тринадцать склей.
Весела ночь под утро, ведь отдыхать некому.
Велик серебренник, но дешев.
А часть ведь серебро, оно тускнеет.
Буква - железо, звук - алюминий.
Четыре дурака - плохо, но пять хуже.
Новый враг хуже старых девяти.
Разведчик под Москвой бросит.
Двое из леса шло пацифистов.
И ничего собаке Рождество.
Начал отдых - сиди тихо.
Отдыху место, работе годы.
Несогласие дешевле облигаций.
Для одного глупца мало сложностей.
Продай коляску зимой и самосвал летом.
Званый татарин лучше званого гостя.
Разбазаривай пороки стариком.
Среди упражнений для ума, которые присутствовали в этой распечатке, словно в насмешку замаскировавшись под шутливую игру, притаилось некое послание совершенного иного рода и качества. Привожу данный текст ниже в несколько измененном виде: я взял на себя смелость вернуть ему, как мне показалось, первоначальную форму, возможно проигнорированную наборщиком или же сокрытую в целях мимикрии, - разбиение на четверостишия.
Перевёртыши
Над стоячим песком молоко-то кипит.
С безделья ты отпустишь всех кальмаров в океан.
Пять десятков обвесь, тринадцать склей.
Весела ночь под утро, ведь отдыхать некому.
Велик серебренник, но дешев.
А часть ведь серебро, оно тускнеет.
Буква - железо, звук - алюминий.
Четыре дурака - плохо, но пять хуже.
Новый враг хуже старых девяти.
Разведчик под Москвой бросит.
Двое из леса шло пацифистов.
И ничего собаке Рождество.
Начал отдых - сиди тихо.
Отдыху место, работе годы.
Несогласие дешевле облигаций.
Для одного глупца мало сложностей.
Продай коляску зимой и самосвал летом.
Званый татарин лучше званого гостя.
Разбазаривай пороки стариком.
среда, 01 января 2014
Watch the skyline catch fire
Strangers come and go
There’s death on your lips
I never knew
Our tears are water
Under the bridge
A distant memory
Before I go to sleep
Strangers come and go
There’s death on your lips
I never knew
Our tears are water
Under the bridge
A distant memory
Before I go to sleep
воскресенье, 22 сентября 2013
четверг, 05 сентября 2013
Чип и Дейл на трубе
спрятали орехи.
Плачет о своей судьбе
тень Эдиты Пьехи.
Вот и ночь ушла под лед,
а светлей не стало.
Бьет растерянно народ
бабу по ебалу.
Бьют растерянно ключи
из-под прелых сосен.
Я улегся на печи.
Холодает. Осень.
В небо заструился дым
тонкой серой нитью,
много набралось воды
в жестяном корыте.
Прослушать или скачать Nirvana Something in the way бесплатно на Простоплеер
спрятали орехи.
Плачет о своей судьбе
тень Эдиты Пьехи.
Вот и ночь ушла под лед,
а светлей не стало.
Бьет растерянно народ
бабу по ебалу.
Бьют растерянно ключи
из-под прелых сосен.
Я улегся на печи.
Холодает. Осень.
В небо заструился дым
тонкой серой нитью,
много набралось воды
в жестяном корыте.
Прослушать или скачать Nirvana Something in the way бесплатно на Простоплеер
пятница, 12 июля 2013
Жизнь - говно.
Вокруг - ни звука.
Ночь, темно,
в стакане - сухо.
Пыль на полках,
ноги в тапках.
Воют волком
дамы в шляпках.
Едет трактор,
едет доктор,
резус фактор,
гембл проктор,
катерпиллер,
смит и вессон,
пэн и питер,
майкл джексон.
Дым столбом,
растет картошка,
светел дом,
толстеет кошка.
Крепнет ночь,
мороз и солнце.
Кто-то прочь
ушел в оконце.
Под ковром
набухло море,
на столе
не видно соли.
Стынет каша,
кот кричит.
Тётя Глаша
держит щит.
Вокруг - ни звука.
Ночь, темно,
в стакане - сухо.
Пыль на полках,
ноги в тапках.
Воют волком
дамы в шляпках.
Едет трактор,
едет доктор,
резус фактор,
гембл проктор,
катерпиллер,
смит и вессон,
пэн и питер,
майкл джексон.
Дым столбом,
растет картошка,
светел дом,
толстеет кошка.
Крепнет ночь,
мороз и солнце.
Кто-то прочь
ушел в оконце.
Под ковром
набухло море,
на столе
не видно соли.
Стынет каша,
кот кричит.
Тётя Глаша
держит щит.
воскресенье, 19 мая 2013
Ангелы встали, демоны сели.
В небе нет места тоске и веселью.
В небе нет места для льда и огня.
Нет для тебя и нет для меня.
В небе нет места для женщин за тридцать,
до тридцати, для разносчиков пиццы,
для проституток, ученых мужей,
домохозяек и званных гостей.
В небо не выедешь на сложных щщах,
не дорастешь на французских дрожжах,
не доберешься усилием мысли
и не дотянешься длинною писькой.
В небе нет места для добрых поступков,
для расчлененки и мясорубки,
для грустных песен, для бодрых танцев,
сладеньких девочек, мудрых старцев.
В небе нет места свободной любви,
и никого не утопишь в крови,
даже не скажешь кому-то "как скучно"
и не проветришь, мол, затхло и душно.
В небо не ходят уверенным шагом,
с гордой осанкой, открытым забралом,
не проникают постыдным ползком,
на четвереньках или кувырком.
В небо вообще, как ты понял, никак.
Будь ты хоть будда или дурак,
или подруга министра финансов,
или world champion ирландских танцев.
В небе нет места для всяких и всех,
там не сбываются крики и смех,
только во тьме прокричала сова
да покатилась в траве голова.
В небе нет места тоске и веселью.
В небе нет места для льда и огня.
Нет для тебя и нет для меня.
В небе нет места для женщин за тридцать,
до тридцати, для разносчиков пиццы,
для проституток, ученых мужей,
домохозяек и званных гостей.
В небо не выедешь на сложных щщах,
не дорастешь на французских дрожжах,
не доберешься усилием мысли
и не дотянешься длинною писькой.
В небе нет места для добрых поступков,
для расчлененки и мясорубки,
для грустных песен, для бодрых танцев,
сладеньких девочек, мудрых старцев.
В небе нет места свободной любви,
и никого не утопишь в крови,
даже не скажешь кому-то "как скучно"
и не проветришь, мол, затхло и душно.
В небо не ходят уверенным шагом,
с гордой осанкой, открытым забралом,
не проникают постыдным ползком,
на четвереньках или кувырком.
В небо вообще, как ты понял, никак.
Будь ты хоть будда или дурак,
или подруга министра финансов,
или world champion ирландских танцев.
В небе нет места для всяких и всех,
там не сбываются крики и смех,
только во тьме прокричала сова
да покатилась в траве голова.
понедельник, 29 апреля 2013
он подумал: она меня любит. но я ее не достоин. но если я так считаю из одной только моей подлости? ведь это подло, считать, что я не достоин ее в любви моей. но вынесет ли моя гордость это высокое чувство? ведь я неистов по природе своей, сейчас я люблю ее без памяти, а завтра, завтра я же ее и предам, о, и с какою охотою и злорадством. внезапно, она вошла в комнату, не ожидая его увидеть. а увидев, так и затряслась вся мелкой дрожью. сделала несколько шагов назад, будто бы намереваясь уйти, да так и кинулась со всего духу ему на шею. он, в исступлении, крепко сжал ее руки. она рыдала, однако же старалась подавить звуки рыданий, из-за чего раздавались натужные грудные всхлипывания. внезапно, она отдернула от него руки, и взглянула на него, будто в беспамятстве. нет, она не могла так про него подумать. но все же, как он был мил ее сердцу, ох, гордому, жестокому сердцу, способному любить и ненавидеть с одинаковою силою. он прижал ее к груди, понимая, что никогда не сможет ей сказать то единственное, заветное слово, которое могло бы их обоих спасти
четверг, 25 апреля 2013
Твоя любовь хороша,
но не меняет состава.
Мне нравится не спеша
искать новое покрывало
и, вот уже третий час,
подыскивать чайные ложки
на твой жаропрочный матрац,
домашней кошке в полоску.
А утром зарядит дождь
и мы, как пакеты с ватой:
ты, безопасный нож,
и я, пылесос с насадкой,
посмотрим, как мокнет пыль,
ненужно меняя форму.
Ты сонно включишь винил,
а я ароматный кофе...
Как думаешь, почему
из леса приходит Боб?
Мы тихо бредем по дну
и нежно цветет укроп,
но где-то кричит пила,
и я не смогу вернуться
в уют твоего стола
прихлебывать чай из блюдца.
В руках закипит восторг:
я знаю как любят черти,
когда подключают ток
своей златокудрой смерти.
Я пил полевой бензин,
я слышал небесный визг,
в утробе твоих резин
есть пара ценнейших искр.
Как любит огонь леса,
как млеют, шипя, кислоты,
как рык нашего отца
распахивает пустоты.
Ты ляжешь в ночной мешок,
на струны упругих рельс,
окликнет лесной рожок
проворный колесный плеск.
И совы тебе кивнут,
и всюду пойдет вода,
и твой бирюзовый труп,
и грузовые суда
отправятся по реке
меж сосен, людей, домов
уверенно, налегке
на шорох других костров.
Поднимется великан,
протянет тебе ладонь -
из неизвестных стран
за нами идет огонь.
но не меняет состава.
Мне нравится не спеша
искать новое покрывало
и, вот уже третий час,
подыскивать чайные ложки
на твой жаропрочный матрац,
домашней кошке в полоску.
А утром зарядит дождь
и мы, как пакеты с ватой:
ты, безопасный нож,
и я, пылесос с насадкой,
посмотрим, как мокнет пыль,
ненужно меняя форму.
Ты сонно включишь винил,
а я ароматный кофе...
Как думаешь, почему
из леса приходит Боб?
Мы тихо бредем по дну
и нежно цветет укроп,
но где-то кричит пила,
и я не смогу вернуться
в уют твоего стола
прихлебывать чай из блюдца.
В руках закипит восторг:
я знаю как любят черти,
когда подключают ток
своей златокудрой смерти.
Я пил полевой бензин,
я слышал небесный визг,
в утробе твоих резин
есть пара ценнейших искр.
Как любит огонь леса,
как млеют, шипя, кислоты,
как рык нашего отца
распахивает пустоты.
Ты ляжешь в ночной мешок,
на струны упругих рельс,
окликнет лесной рожок
проворный колесный плеск.
И совы тебе кивнут,
и всюду пойдет вода,
и твой бирюзовый труп,
и грузовые суда
отправятся по реке
меж сосен, людей, домов
уверенно, налегке
на шорох других костров.
Поднимется великан,
протянет тебе ладонь -
из неизвестных стран
за нами идет огонь.
воскресенье, 14 апреля 2013
Солнце дерзкий исторгло свист:
стало ясно, что я фашист.
Лунным краем вспороло ночь,
поздно, время собраться прочь.
Дети, маслом намазав смерть,
отрицали земную твердь.
Выпив крови в воскресный день,
от меня уходила тень.
Я проснулся и занемог,
мать на кухне пекла пирог.
Оставалось еще чуть-чуть,
полыхала в стаканах ртуть.
Колокол оболгал весну,
щуки молятся на блесну,
я тебя не щадя лизну,
если будешь идти ко сну.
Ты меня, что есть силы, пни,
через лес, через трудодни,
через блеющие огни
наколи меня, проверни.
Пробуравь меня напролом,
девушка с костяным веслом.
Навсегда заколотим дом
и вернемся, где все вверх дном.
Зашевелится океан,
и горнист протрубит в стакан.
Трупы гордо пробьют набат:
отворяйся, чудесный сад.
стало ясно, что я фашист.
Лунным краем вспороло ночь,
поздно, время собраться прочь.
Дети, маслом намазав смерть,
отрицали земную твердь.
Выпив крови в воскресный день,
от меня уходила тень.
Я проснулся и занемог,
мать на кухне пекла пирог.
Оставалось еще чуть-чуть,
полыхала в стаканах ртуть.
Колокол оболгал весну,
щуки молятся на блесну,
я тебя не щадя лизну,
если будешь идти ко сну.
Ты меня, что есть силы, пни,
через лес, через трудодни,
через блеющие огни
наколи меня, проверни.
Пробуравь меня напролом,
девушка с костяным веслом.
Навсегда заколотим дом
и вернемся, где все вверх дном.
Зашевелится океан,
и горнист протрубит в стакан.
Трупы гордо пробьют набат:
отворяйся, чудесный сад.
четверг, 24 января 2013
Затрещат большие стекла,
брызнет кровью на зефир.
Из пречистого истока
вместо нефти бьет кефир.
Ёбнет бабу кинескопом
и она растопит печь.
Из последних водостоков
как зайдется, братцы, течь!
Смоет стаи черной выпи,
зальет пасти черных дыр.
Подготовится к отплытью
кровью вскормленный сапфир.
Выйдут муравьи на пристань,
задрожит тугая ночь.
И великим, страшным криком
всё и все вернутся прочь.
брызнет кровью на зефир.
Из пречистого истока
вместо нефти бьет кефир.
Ёбнет бабу кинескопом
и она растопит печь.
Из последних водостоков
как зайдется, братцы, течь!
Смоет стаи черной выпи,
зальет пасти черных дыр.
Подготовится к отплытью
кровью вскормленный сапфир.
Выйдут муравьи на пристань,
задрожит тугая ночь.
И великим, страшным криком
всё и все вернутся прочь.
вторник, 15 января 2013
Демоны сладкого,
бесы веселых картинок
сели на грудь,
на плечи, сели на спину.
Сели вокруг,
расселись на проводах.
Даже мой друг
им не опасный враг.
Даже мой дом
и острый столовый нож
ночью со мной,
а в целом - на них похож.
Даже со стен
духовки родная гарь
ляжет как тень
под их заводской алтарь.
Как погибают
в местах, где черным черно?
Как разыскать,
где яд и уйти в окно?
Кто удивится
тому, как восходит смерть
с чистых страниц,
где больше никого нет.
бесы веселых картинок
сели на грудь,
на плечи, сели на спину.
Сели вокруг,
расселись на проводах.
Даже мой друг
им не опасный враг.
Даже мой дом
и острый столовый нож
ночью со мной,
а в целом - на них похож.
Даже со стен
духовки родная гарь
ляжет как тень
под их заводской алтарь.
Как погибают
в местах, где черным черно?
Как разыскать,
где яд и уйти в окно?
Кто удивится
тому, как восходит смерть
с чистых страниц,
где больше никого нет.