вот они выключили свет, три чемодана во вместительном багажнике такси-универсала, светлеющее небо с белесыми звездами, и трубы ленинской кузницы, рисованные всего пару дней назад. мост проносится за окном свистящими струнами, цветовой растяжкой в свете фонарей. три часа над бескрайним, непреодолимым морем, и невыносимо самоуверенные кустистые пальмы, и совершенно непонятные, чужие дороги с далекой средиземноморской травой на обочине, и привычные заправки лукойл, и выстроившиеся в ряд отели, предварительно рассмотренные со всех возможных выгодных ракурсов. про каждый из них известно: в этом на пятом этаже нет ванной, только душ, в этом пока еще слабое озеленение территории, а в этом официанты не уносят грязную посуду, если не давать на чай. и маленькие домики со впалыми окнами, сплошь растрескавшийся гипсокартон, недосчитавшиеся звезд, проваливающиеся в неухоженную, своевольно разросшуюся зелень. и редкие клочки неухоженного берега.
и как будто все еще в домашнем плетеном кресле, с ногами по-турецки, от холодного пола и орыных пауков. и частота вайфая неотличима от привычной, и это сливовая ностальгия, а не взбитое молоко с сиропом из плавленых расчесок.
справа выглядывает дребезжащее море из-за темного шестиэтажного силуэта, слева неяркие всполохи фонарей, накладываются одна на другую подсвеченные крыши, сетки оконных переплетов, пересечения улиц с непроизносимыми названиями, тянутся, уходят в глубину, теряясь в тени нависающих покатых гор. начнешь идти к ним, и кажется неизвестные, в глаза не виданные дороги будут скользить под ногами, не соприкасаясь, не стирая подошвы, не оставаясь в легких смогом, родопсином на неподвижной сетчатке. скользить вперед, назад, незатухающими колебаниями, зачерпывая завтрашнее, вчерашнее, натянутыми нитками между ребер, подрагиванием неправильной синусоиды.
и как будто все еще в домашнем плетеном кресле, с ногами по-турецки, от холодного пола и орыных пауков. и частота вайфая неотличима от привычной, и это сливовая ностальгия, а не взбитое молоко с сиропом из плавленых расчесок.
справа выглядывает дребезжащее море из-за темного шестиэтажного силуэта, слева неяркие всполохи фонарей, накладываются одна на другую подсвеченные крыши, сетки оконных переплетов, пересечения улиц с непроизносимыми названиями, тянутся, уходят в глубину, теряясь в тени нависающих покатых гор. начнешь идти к ним, и кажется неизвестные, в глаза не виданные дороги будут скользить под ногами, не соприкасаясь, не стирая подошвы, не оставаясь в легких смогом, родопсином на неподвижной сетчатке. скользить вперед, назад, незатухающими колебаниями, зачерпывая завтрашнее, вчерашнее, натянутыми нитками между ребер, подрагиванием неправильной синусоиды.