хорошо сидеть в сортире, как в сортире.
не нужно говорить «вот струится запах имбиря,
вот потрескивает теплый вечерний костер,
а вот, шлеп-шлеп, бьет зеркальный карп по воде хвостом».

@музыка: "я сажаю аллюминиевые огурцы, а-а, на брезентовом поле"

@темы: песни ветра

---

моя конфорка теплится сонным огнем.
на кухне готовят все кухни мира.
воскресает молоко из кефира,
застывает бесцветным льдом.
кофемолка мелет в зерна пыль,
время от времени клацает тостер,
запуская хлеб в открытый космос
на сотни тысяч космических миль.
соковыжималка гонит из соков фрукты,
свежие фрукты покрываются воском.
лоснящийся, вечно юный мозг
на веки вечные снабжает себя продуктами.
моя конфорка теплится сонным огнем,
дремлет под остывшей пустой посудиной.
а вокруг тишина – необъятный студень
простирается в каждую из четырех сторон.

@темы: халхин-гол, вдали от Номонхана

---

@темы: к югу от границы

---

потому что тяжело.
сердце дует во флейту-сверло.
а из дырочек – древесная стружка
стремится наружу.
а на сердце – рояльный лак,
а в сосудах – столярный клей.
сердце держит такт
для деревянных изделий.
сердце бьется лицом об пол,
дергается в конвульсиях,
в небо вздымаются башни
из сосновых стульев.
в небо идут дороги
древесно-стружечных плит,
на сердечном клею
на сердечный ритм.
стулья покачиваются,
будто бы сосны,
и будто бы ветром в листве,
шепчут:
«ты не сердце,
а целлулоидный насос.
и это не крови стук
в фанерную стену –
нет ни артерии, ни вены».

@музыка: Боже, храни полярников

@темы: халхин-гол

---

Сумирэ, Сумирэ,
у нее - Гийом-Барре!

@темы: сумирэ

---

вот оно, внутри полой вены.
вены-коллектора, вены-трубы.
а у меня кран и мелкая раковина
для этой воды.
я ищу чашки, особые емкости.
а у меня сито и двузубая вилка.
так и капает, сквозь сердце и легкое,
уходит в песок на дне организма.
я лежу в стороне, без движения,
замер придонной рыбой.
и от этой бесконечной капели
только влага холодного ила.

@темы: халхин-гол

---

он заварен на пустоте,
вымешан на гулкой полости.
рыбьим пузырем в животе
колеблется тонкостенный голос.
движутся вокруг
разноцветные нити,
выряженные в синтаксические намордники,
сплетаются в необъятный растянутый свитер,
ни по размеру, ни впору.
он сочится наружу сквозь ворс, растекается.
как будто можно воспринимать всерьез
понятие «одеваться».
а все что внутри - изначально снаружи,
бесчисленные рыбьи пузыри собираются в кожу.
пустая кожа дрожит и пульсирует
с начала времени. и свитер надела
от ледяных ветров, что веют во вселенной.

@музыка: The Evpatoria Report - "Maar"

@темы: халхин-гол, песни ветра

---

фанарт по заявкам

@музыка: Sometimes, i wonder why i even bother

@темы: сумирэ, сани с колокольчиками

---

@темы: к югу от границы

---

он окно. сотворен
по подобию прямоугольника.
с одной стороны ветер,
с другой – подоконник.
ему снится, что он отражение фикуса.
светит солнце, бурлит фотосинтез.
корни греются в теплой почве,
течет в жилах питательный сок.
фиалка жмется листом к стеблю,
зеленеют молодые побеги.

@темы: халхин-гол

---

Внутри рыбья кость –
делится, как амеба.
Сперва гортань и мягкое небо.
Множится, отпочковывается,
кишит пчелиным роем.
Проникает в полости,
кости, кожные поры.
Шепчет в сальные железы,
заговаривает волосяные луковицы,
водит хоровод вокруг сердца
под лихорадочный стук.
Поворачивает кровь вспять,
против хода солнца,
перекрывает запрудами, плотинами
пчелиного воска.

@темы: халхин-гол

---

небольшое жилое пространство на пятом этаже, белые стены и кафельный пол, двенадцать пробуждений на несоразмерно широкой кровати, необъятной белой простыне. широкая стеклянная дверь, за ней балкон, за ним море. шумное, накатывающее торопливой волной на белую кромку пансионного пляжа в зеленых зонтиках, исполосованное извилистыми траекториями скутеров, катамаранов, желтых девятиместных бананов, ограниченное безопасным прямоугольным загоном для пловцов, неравномерно заполненным надувными кругами и соломенными шляпами. выстриженные, завитые пальмы, покрытые воском водные горки, оживленные дорожки белого выгоревшего камня среди глубоких зеленых газонов. зычный, хорошо поставленный, соловьем заливающийся на пяти языках голос девушки-грузинки, призывающий в мегафон возрадоваться утреннему солнцу, окунуться в пучину незабываемых ощущений игры в водное поло, крокет, стрельбе из лука, отдаться сладостной пульсации взрывных битов ночных средиземноморских ритмов, практически не проникающих сквозь надежные силиконовые беруши, хранители покоя и глубокого сна.
подземный переход под гулкой автобусной трассой, низкий, нависающий над головой плитами ракушечника, освещенный шестиугольными фонарями. душная вечерняя площадь, широкая каменная улица, горящая вывесками всех расцветок, заманивающая неусыпными смуглыми зазывалами в окуренные травами, пряные утробы подземных лавок, полнящиеся бесконечными вереницами кальянов, извитых деревянных и ониксовых членов, пепельниц, керамических значков с названием региона, бус, парео, фесок, арафаток и банных полотенец. продавцы кукурузы, размахивающие желтыми картонками с надписью на русском, коробка-муляж виагры в человеческий рост на витрине аптеки, соцветия чупа-чупса рядом с мерцающими слитками виноградного, лимонного, гранатового, персикового лукума, инкрустированного миндалем, кешью и фисташками.
утренняя прохлада высоких статных автобусов, заоконный калейдоскоп отелей, широкие возделанные средиземноморские поля, гранатовые рощи. задушевный гид, рассказывающий о наболевшем. крутой горный серпантин, и, за спиной, светящаяся полукруглая бухта, далеко внизу, в обрамлении мелких цветных домов с солнечными батареями и водными баками на крышах. дежурная история о взятии античной крепости сельджуками без единой капли крови, при помощи привязанных к воловьим рогам факелов, сымитировавшим бесчисленное войско неприятеля. античный амфитеатр на стальных подпорках, широкая улица с редкой неровной колоннадой, уходящая в поле. тесная, неглубокая пещера, сплошь кишащая астматиками, жадно глотающими липкий соленый воздух.
море, ограниченное прямоугольником поросшего ракушками каната, бусами пенопластовых оранжевых поплавков. раскачивает, проносится по спине шорохом упругих холмов, застывает в ушах плотной студенистой массой, тихо, едва слышно, несет поземкой песок по шершавому дну. бьет под колено, бросает вперед, стаскивает назад по покатому водному загривку, спускается вниз по носоглотке. далекое, закатное, уходит за горизонт тонкими линиями темных причалов, белыми пятнами беспарусных кораблей.
город, который повторяется дважды. железобетонные апельсины раскачиваются на водопроводных волнах посреди широкой дороги, далекие детские площадки изгибаются блестящим разноцветным пластиком чужих, незнакомых форм, зеленые морские стеклянные поверхности стеной, у прибрежной дороги. семиэтажные дома стоят, подобравшись, на тонких бетонных сваях, на случай наводнения, озираются по сторонам десятками глаз спутниковых тарелок. кажется, вот так и живешь, здесь, под крышей, под солнечной батареей, смываешь по вечерам соль теплой водой из бака, а на улице бурлящие потоки разноцветных футболок. закрываешь окно белым ролетом, ждешь в темноте, пока не схлынет летний зной. а зимой холодный ветер гнет к земле вечнозеленые оливы, мчит вдоль улиц пластиковые стаканчики, бумажные пакеты, раскручивает пропеллеры безвольных кондиционеров, разбивает о набережную стылые маслянистые волны.
противоестественно отслаивается вниз мчащееся асфальтное полотно, стремительно, неуловимо, объемные обособленные предметы уплощаются, сливаются с другими в разнохарактерные фактуры. вспаханные расческой поля, побитые молью лесополосы, блестящие мембранами инфузории озер, все более геометрично, теряя шероховатость, глубину мехового ворса, превращаясь в лоскутное покрывало, мозаику состыкованных разноцветных ромбов, трапеций, параллелограммов.
привычная ширь бетонного конструктивизма, холодные, синеватые лиственные плоскости, бугристые, прогибающиеся дороги. серые, в полоску лоджий, в клетку просевших, искажающих волнистым стеклом окон, лежащие на боку шероховатые коробки, любовно выстроенные в ячейках спальных районов. чугунный гул тросов, поддерживающих мост над рекой, керамические колоны зернохранилищ элеватора. вечернее небо в мелкое облако, нагретый ноздреватый кирпич желтого дома на пологом холме, пересечении четырех дорог. холодный запах пыли, неестественные позы застывшей на полу в оцепенении одежды, слой белого талька на листьях фикуса, герметичное молчание пустых комнат.

@музыка: Pg.Lost, Anour Brahem

@темы: к югу от границы, песни ветра

---

вот они выключили свет, три чемодана во вместительном багажнике такси-универсала, светлеющее небо с белесыми звездами, и трубы ленинской кузницы, рисованные всего пару дней назад. мост проносится за окном свистящими струнами, цветовой растяжкой в свете фонарей. три часа над бескрайним, непреодолимым морем, и невыносимо самоуверенные кустистые пальмы, и совершенно непонятные, чужие дороги с далекой средиземноморской травой на обочине, и привычные заправки лукойл, и выстроившиеся в ряд отели, предварительно рассмотренные со всех возможных выгодных ракурсов. про каждый из них известно: в этом на пятом этаже нет ванной, только душ, в этом пока еще слабое озеленение территории, а в этом официанты не уносят грязную посуду, если не давать на чай. и маленькие домики со впалыми окнами, сплошь растрескавшийся гипсокартон, недосчитавшиеся звезд, проваливающиеся в неухоженную, своевольно разросшуюся зелень. и редкие клочки неухоженного берега.
и как будто все еще в домашнем плетеном кресле, с ногами по-турецки, от холодного пола и орыных пауков. и частота вайфая неотличима от привычной, и это сливовая ностальгия, а не взбитое молоко с сиропом из плавленых расчесок.
справа выглядывает дребезжащее море из-за темного шестиэтажного силуэта, слева неяркие всполохи фонарей, накладываются одна на другую подсвеченные крыши, сетки оконных переплетов, пересечения улиц с непроизносимыми названиями, тянутся, уходят в глубину, теряясь в тени нависающих покатых гор. начнешь идти к ним, и кажется неизвестные, в глаза не виданные дороги будут скользить под ногами, не соприкасаясь, не стирая подошвы, не оставаясь в легких смогом, родопсином на неподвижной сетчатке. скользить вперед, назад, незатухающими колебаниями, зачерпывая завтрашнее, вчерашнее, натянутыми нитками между ребер, подрагиванием неправильной синусоиды.

@темы: к югу от границы

---

Она говорит ему, может быть музыка,
исцелился бы звуками саксофона.
А у него Номонхан, монгольская пустошь,
стылая степь сквозь щемящий сон.
Она вскрывает ему скалистым берегом
кровеносную систему.
А он никотином на веки,
да в узел свою электронную схему.
Известку под ногти, в плед с головой,
да в лунные кратеры,
марсианские колодцы, арракийский зной
беспокойным ротором, унылым статором.

@темы: халхин-гол

---

@темы: вдали от Номонхана

---

вязко и протяженно, дыханием заложенного носа, саднящим сквозь сон горлом, ночью сплошь в дождевых косых полосках, сферическими автобусными остановками, я ожидаю тебя в проходящих мимо автобусах с лопнувшими дермантиновыми оббивками и рыжим паралоном наружу, пассажирами головой мне на плечо; ты где-то посреди салона, у запотевшего окна в мелкую каплю, изредка в полоборота ко мне, сквозь толщу плащей и курток с карманами; у меня в руках книга с твоими рассказами в одно предложение, недавно опубликованная, я листаю ее, пытаясь читать под светом проплывающих за окном огромных рекламных свтеодиодных панелей; ты рядом, по левую руку, смотришь поверх голов в окно и читаешь мне по памяти то, что мне не удается из-за плохого освещения, я закрываю книгу, заложив нужную страницу, слушаю тебя и смотрю в одну точку. кафе, круглое в плане, с большой площадью остекленения и летней пустой мансардой на крыше со сложенными мокрыми зонтиками; внутри всюду льется слишком яркий не теплый, не холодный свет, стоит людской гомон, я неосознанно движусь по кругу, определяя это только по циклически меняющемуся ракурсу и интенсивности звуков, ты, кажется, тоже движеся таким же образом, но наверное с другой скоростью, поэтому я не могу тебя рассмотреть. где-то наверху находятся длинные переплетающеся узкие коридоры с выцветшими обоями и равномерной последовательностью низких рассохшихся дверей, одна из которых ведет в светлую небольшую комнату с видом на мертвое море из окна в ванной. я сижу на стуле с металлическими ножками, ты что то кричишь мне из-за открытой двери, влажный белый пар стелится по кафельному полу, подбираясь к ногам, пахнет розмарином, я поворачиваю голову, смотрю на твою спину, как будто взятую в рамку мыльной или морской пены, отпускаю одну из многочисленных традиционных шуток, ты отвечаешь какой-то заготовкой из своего набора. события отмежевываются друг от друга, движутся, беспорядочно взаимодействуют, формируют бесконечно много различных сочетаний, перемещаются в разные фазы сна, соскальзывают вниз, растекаются, испаряются, оставляя после пробуждения только белый соленый налет.

@музыка: Tenhi

@темы: сумирэ, к югу от границы

---

@музыка: CocoRosie - Noah's Ark

@темы: халхин-гол

---

@темы: песни ветра

---

то, чем я занимаюсь, убивает меня. (с)
Купил сегодня все необходимое для вышивки лентами.

@темы: халхин-гол

---

девочка, которая не верила в чудеса, и письмо Санта Клаусу

@музыка: Boozoo Bajou

@темы: сумирэ